В декабре 1999 года у нас образовался трехнедельный отпуск, но мы никак не могли придумать, что с ним делать. Из Канады мы только что вернулись, в другие страны выезжать Наташке было нельзя, а на большей части США зима - унылое время закрытых перевалов, дождей, слякоти и гололеда. В конце концов мы вспомнили про Пуэрто-Рико, остров в Карибском море, являющийся "ассоциированным членом" Соединенных Штатов. Собственно, он мог бы давно уже стать полноправным штатом, но практичные местные жители на нескольких референдумах отказались менять статус. В качестве штата они получили бы возможнсть избирать представителей в Конгресс и голосовать на президентских выборах, но и налогов платить пришлось бы больше.
Самолет из Калифорнии на Антильские острова стоит дорого, поэтому мы решили проехать до Флориды на машине и слетать на остров из Майами. Большая часть маршрута проходила вдоль южной границы страны, так что мы надеялись избежать зимней непогоды.
Летом можно было бы рвануть на восток напрямик, через перевал Тайога в горах Сьерра-Невады, а потом через Большой Бассейн - пересеченную горными хребтами полынную пустыню, которая занимает почти всю Неваду и большие куски соседних с ней штатов. Прокатиться через Бассейн неплохо - места красивые, дороги хорошие, а народу мало. Иногда за полночи пути не видишь ни огонька. (Если бы не геологи да топографы, там, наверное, до сих пор оставались бы "белые пятна". Недаром в тех краях полно географических названий, явно данных научными экспедициями: гора Перистых Облаков, Конгломератный хребет, пик Теодолит. Впрочем, вдоль дорог чаще встречаются не менее красочные названия, оставшиеся от первых поселенцев: Never Summer Mountains (Горы Без Лета), Ущелье Сломанного Колеса, Равнина Зимнего Голода.) К тому же там полно мало кому известных уголков, к которым только на джипе проедешь: похожие на ванны с голубой водой горячие источники, населенные крошечными рыбками; пещеры с подземными ледниками; древние арчовые леса и всякие геологические редкости. Во многих долинах на поверхность просачивается природный газ, поэтому горы там всегда окутаны легкой дымкой. Только иногда, после февральского дождя, воздух становится прозрачным, и внезапно проступают яркие краски Рубинового Хребта, Пустыни Черных Скал и Гряды Серебряных Пиков.
Сейчас все перевалы через южную часть Сьерры были закрыты, так что нам пришлось сначала двинуться на юг, в Лос-Анжелес, а уже потом на восток, через пустыню Мохаве. В марте она иногда похожа на цветущую клумбу, но зимой там смотреть, в общем-то, не на что - лишь гигантские юкки все так же торчат на горных склонах, растопырив колючие ветви. Первые иммигранты, будучи людьми религиозными, назвали их Joshua Trees - деревья Иисуса Навина, в честь библейского пророка, который якобы размахивал руками, когда командовал армией. Потом юкки исчезают, и появляются похожие на огромные подсвечники кактусы-сагуаро. Значит, вы уже в Аризоне.
Аризона - тоже нескучный штат. Примерно треть его территории - резервации навахо, хопи, апачей и других племен. На севере в него заходит плато Колорадо - самая красивая на свете пустыня. Разноцветных каньонов, причудливых скал и необыкновенных ландшафтов выветривания там больше, чем во всех остальных пустынях мира, вместе взятых. Правда, большинство из наиболее впечатляющих мест находятся в Юте, но и на долю Аризоны досталось немало, в том числе Гранд-Каньон и знакомая всему миру по вестернам Долина Монументов. На юге, вдоль границы с Мексикой, расположена совсем другая пустыня - Сонора, субтропический край кактусовых лесов, над которым, словно прохладные острова в море зноя, поднимаются покрытые соснами отроги Западной Сьерры-Мадре.
Через Аризону и соседний Нью-Мексико проходят с запада на восток несколько автострад, и каждый раз бывает нелегко выбрать, по какой из них ехать - так много интересного вдоль каждой трассы. Более северный маршрут проходит через Окаменевший Лес (район, покрытый поваленными деревьями мезозойских времен, в стволах которых древесина за миллионы лет оказалась замещена сердоликом, ониксом, агатом, яшмой и прочими минералами), около знаменитого метеоритного кратера, мимо древних индейских городов, спрятанных, словно птичьи гнезда, в уступах и нишах высоченных скальных обрывов, через черные лавовые поля под срезанными конусами потухших вулканов, пока, наконец, не выходит на равнины Северного Техаса в самом сердце Аллеи Торнадо. Можно ехать дальше к югу, через рощи кактусов и пространства белоснежных гипсовых песков, по нескольку раз за день возносясь в заснеженный мир горных перевалов и снова ныряя в теплый воздух равнин. В этот раз, устав от зимы, мы выбрали самый южный путь, через Эль-Пасо на мексиканской границе. К концу второго дня мы пересекли Чихуахуа, последнюю и самую скучную из пустынь, и оказались в центральном Техасе, на плато Эдвардс.
Вокруг тянулись поросшие низким редколесьем известковые холмы - один из самых интересных в мире карстовых районов. Пещерная страна занимает почти весь Техас, больше половины Нью-Мексико и часть Аризоны. Наиболее популярна Карлсбадская пещера у подножия гор Гуаделупе, палеозойского кораллового рифа, ныне возвышающегося, словно скальная крепость, над сухими степями. Летом множество народу приезжает туда, чтобы полюбоваться огромными залами, сталактитами, а также ежевечерним вылетом миллионов летучих мышей. Другие пещеры гораздо менее известны или вообще закрыты для посещения, как, например, Лечугийя - подземный лабиринт, несколько похожий на чудесный гипсовый карст Кугитанга в Туркмении.
Самая же красивая из местных пещер, Сонора, открыта для туристов и к тому же расположена на одной из основных дорог, но почему-то про нее мало кто знает. Иной раз приходится подолгу ждать, когда наберется больше пяти желающих, и кто-нибудь из сотрудников парка согласится отвести вас вниз. Она совсем невелика - всю ее можно пройти за час - но хороша необыкновенно. Впрочем, если вы боитесь пауков, то летом туда лучше не соваться: прилегающие ко входам коридоры, словно мохнатым движущимся ковром, устланы сбившимися в кучи колониальными паучками-сенокосцами. Если их потревожить, они начинают быстро-быстро трястись, мгновенно "растворяясь" в подобие серого тумана.
В пещерах Техаса и соседней Алабамы вообще полно причудливой фауны, вроде слепых рыбок и крошечных, совершенно прозрачных саламандр. Увидеть эти странные создания очень трудно - многие из них известны лишь по горстке экземпляров, случайно пойманных при бурении артезианских скважин или погружениях с аквалангом в затопленные трещины. Единственное относительно доступное место - глубокий пруд в городском парке города Сан-Маркос. На дне пруда в воронках из белого песка находятся выходы карстовых источников. Плавая над этими воронками, иногда удается увидеть вынесенную течением саламандру или слепую рыбку. Правда, у вас есть всего одна-две секунды, чтобы их рассмотреть, потому что возле каждого источника дежурят здоровенные сомы, шустро хватающие любую мелкую живность.
Спустившись с покрытого дубравами плато Эдвардс, мы вскоре достигли побережья Мексиканского Залива и двинулись в сторону Флориды. Это, пожалуй, самая замечательная часть восточных штатов, хотя надо быть натуралистом, чтобы ее оценить. Туристы и местные жители, как правило, считают, что там нет ничего интересного, кроме Нового Орлеана - города в дельте Миссиссиппи с сохранившимся кварталом старинной французской застройки и якобы менее ханжескими, чем в других частях страны, нравами.
Впрочем, собственно побережье и вправду выглядит скучновато: усыпанные ракушками серые пляжи, заросшие тростником песчаные косы, бесчисленные низменные островки. Там очень много птиц, особенно зимой - даже белые журавли попадаются - но в общем места довольно унылые. Кое-где в залив впадают широкие, мутные реки с заболоченными берегами, и там водятся всякие редкости, от пятиметровых панцирных щук до гигантских каймановых черепах, способных откусить человеку ногу, но увидеть их в похожей на расплавленный сургуч воде очень непросто. Более мелкие черепахи часто греются на плавающих бревнах, и среди них попадаются удивительно красивые - с головы до хвоста расписанные причудливыми узорами, а иногда еще с драконовым гребнем на панцире. Но они очень осторожны, и подобраться к ним обычно можно только из-под воды.
По-настоящему интересные ландшафты тянутся прерывистой полосой вдоль побережья от устья Рио-Гранде до Флориды, и дальше на север до самой Вирджинии, почти не выходя к морскому берегу. Представьте себе бескрайний лабиринт сырых лесов, большей частью затопленных и пересеченных узкими протоками. В основном здесь растет болотный кипарис - высокое дерево с резко утолщенным у основания стволом, вокруг которого из илистого дна торчит частокол похожих на дубинки дыхательных корней. На более сухих участках его сменяют дубы, клены, магнолии, ореховые и тюльпановые деревья. Ветки сверху донизу заросли "испанским мхом" - растением, напоминающим серый бородатый лишайник северных ельников, но гораздо более пышным. Длинные седые "бороды" придают кипарисовым лесам совершенно колдовской вид. Особенно здорово исследовать тихие протоки на легком каноэ. Летними ночами в чернильной воде появляются сирены, веслоносы, амфиумы (похожие на угрей гигантские безногие саламандры) и прочие "живые ископаемые", в луче фонаря вспыхивают глаза аллигаторов, а на берегах шуршат броненосцы, водяные кролики и золотые мыши.
Сейчас, однако, была зима. Болотный кипарис сбрасывает на зиму хвою (точнее, мелкие листочки), и леса выглядят не столь эффектно, зато не приходится терпеть укусы комаров, слепней и мошек. Погода в этих краях не подарок в любое время года: летом стоит удушающая жара в сочетании со стопроцентной влажностью, а зимой затяжные дожди чередуются со слякотными снегопадами.
В кипарисовых лесах почти нет людей - лишь охотники и рыболовы забираются в эти древние дебри. Но если отъехать чуть дальше вглубь суши, начинается настоящий Юг: старинные усадьбы среди сосновых рощ, маленькие городки с полностью негритянским населением, бесчисленные, по нескольку на поселок, церквушки, торгующие по совместительству наживкой и охотничьими лицензиями. Путешественников в такой глубинке почти не бывает, так что порой и мотеля не найдешь. А те немногочисленные отели, которые там все-таки есть, заманивают проезжих веселыми надписями: "Решили вступить во внебрачную связь? Вступите в нее здесь!"
Еще дальше на север, ближе к предгорьям Аппалачей, пейзаж снова меняется: на смену пушистым (иголки до полуметра в длину) соснякам приходят необыкновенно красивые смешанные леса, похожие на Уссурийскую тайгу. Реки здесь - не мутные протоки, а чистые ручейки, населенные яркими "аквариумными" рыбками. Народ в основном белый, но живет так же расслабушно и бедно, как бывшие работники плантаций. Только вокруг больших городов вроде Атланты кипит деловая жизнь.
Утром пятого дня пути мы свернули на юг и быстро доехали до Майами. До самолета нам оставался еще день. Мы заехали на Флорида-Кис, цепочку соединенных мостами коралловых островков у южной оконечности полуострова, где климат совсем уже тропический, отдохнули среди белых пляжей и мангровых лагун, и наутро вылетели в Сан-Хуан, столицу Пуэрто-Рико.
Мы ожидали увидеть нечто вроде дешевой версии Майами - безликие пенсионерские кварталы и толпы обалдевших от безделья курортников. Но Сан-Хуан, да и вообще Пуэрто-Рико, ничем не отличался от любого латиноамериканского городка. Коста-Рику или район Рио можно скорее принять за территорию США, чем тихие улочки старого Сан-Хуана или горные деревушки в глубине острова, где никто не говорит по-английски. Город, кстати, очень красивый, особенно старинный испанский форт в центре - первое поселение европейцев в Новом Свете. У подножия скалистого мыса, на котором стояла крепость, мы с изумлением увидели застрявший по пьянке на рифе российский теплоход. По его накренившейся палубе, матерясь, расхаживали зеленые с похмелья моряки, а местные жители деловито разгружали трюмы, чтобы поскорее снять судно с мели.
Остров невелик и почти весь опоясан отличным шоссе, но его внутренние части гористы. Объехать его можно часов за пять. Поселились мы на южном побережье, близ городка Гуаника - там народу меньше, а погода, как правило, лучше. К тому же там находятся самые интересные для ныряния с аквалангом места: заросли гигантских грибовидных кораллов и "стена" - отвесный обрыв, уходящий на сотни метров в глубину.
В Пуэрто-Рико, особенно в горах, сохранилось много чудесных лесов, но фауна очень сильно пострадала от прихода человека. Индейцы-таино истребили всю крупную дичь, а европейцы завезли крыс и мангустов, из-за которых на острове вымерли все остальные млекопитающие, кроме летучих мышей. Во всяком случае, никого из местных грызунов и землероек зоологи не видели живьем по крайней мере с девятнадцатого века. Представьте себе мое удивление, когда, гуляя ночью по одному из заповедников в поисках сов, сухопутных раков-отшельников и ящериц (на Антильских островах водятся самые маленькие в мире ящерицы - гекконы размером чуть меньше спички), я увидел в луче фонарика сидевшего на ветке дерева неизвестного мне грызуна!
Это был один из последних дней нашего пребывания в Пуэрто-Рико, так что больше встретить загадочного зверька мне не удалось. Но нам так понравилось на острове, что мы решили вернуться туда летом.
Мы улетели в Майами, забрали в аэропорту машину и поехали в Эверглейдс - большой национальный парк на юге Флориды. Большей частью это ровное пространство, поросшее меч-травой и затопленное примерно по колено водой, которая медленно движется от озера Окефеноки к морю. Парк был бы очень скучным местом, если бы не аллигаторы. Во время засух они выкапывают себе ванночки-пруды. Благодаря работе многих поколений аллигаторов эти пруды превращаются в оазисы, битком набитые всякой живностью, а на окружающих их насыпях вырастают сперва болотные кипарисы, затем лиственные деревья, и со временем возникает тропический лес. Эти рощи, называемые hammocks, привлекают множество птиц, вроде причудливых змеешеек, розовых колпиц и белых ибисов. Постепенно насыпи становятся все больше, и вот уже это поросшие сосной и карликовой пальмой низкие холмы, населенные здоровенными гремучими змеями, сухопутными черепахами и полчищами светлячков. Интереснее всего нырять в аллигаторовых прудах ночью с маской и фонариком - кого там только нет!
Зимой в Эверглейдс не так много живности, но все же стоит провести ночь, медленно катаясь взад-вперед по проходящей через парк дороге - ее то и дело пересекают болотные черепахи, змеи, еноты, детеныши аллигаторов, гигантские кузнечики и прочая фауна. Иногда можно увидеть даже пуму или крокодила. К тому же зимой почти нет гнуса. Летом по некоторым тропам здесь можно только ездить на велосипеде. Был случай, когда у какого-то туриста велосипед сломался. Хотя парень был с ног до головы залит репеллентом, дойти до расположенного в пяти километрах кордона он так и не смог - комары и слепни заели насмерть.
Мы двинулись на север по западному побережью Флориды и вскоре достигли устья Кристальной Реки. В мелководных заливах вокруг есть выходы карстовых источников - глубокие синие воронки на дне, из которых поступает пресная вода. Летом она кажется прохладной, а зимой - теплой, поэтому в холодное время года к воронкам собираются ламантины. Это медлительные существа, родственные слонам, но с виду похожие на гигантские брезентовые мешки с дисковидным хвостом и парой рук-ласт. Они неторопливо плавают по протокам и заводям, пережевывая водную растительность. Морды у них, впрочем, на редкость подвижные и выразительные.
Несмотря на источники, вода в Кристальной Реке зимой холодная, и желающих поплавать с ламантинами не так уж много по американским понятиям - несколько десятков человек в день. Пара маленьких туристических компаний предоставляет лодку-плоскодонку, акваланг (который нужен только для погружения в сами карстовые воронки - ламантины обычно держатся у поверхности, так что достаточно маски с трубкой), а особо понравившимся клиентам вроде нас с Наташкой - даже стаканчик вина по окончании заплыва. Ламантины совершенно не боятся людей: самки с маленькими детенышами подплывают к вам и подставляют обросшую водорослями спину для почесывания. Кроме ламантинов, под водой можно при некотором везении увидеть тарпонов - ярко-серебряных хищных рыб, очень похожих на селедку, но размером с одноместную байдарку.
Еще день пути, и мы снова в Техасе. Тут, в небольшом отельчике среди сосново-пальмовой саванны, мы и встретили 2000 год. Впрочем, будучи людьми с математическим образованием, мы понимали, что на самом деле новое тысячелетие начнется годом позже - что бы там не говорили газеты и телевидение. Так что мы не унывали и решили следующий Новый год встретить в менее будничной обстановке.
Когда мы вернулись домой, я занялся изучением карибских грызунов и перепиской с местными специалистами. Ничего определенного про загадочного зверька мне узнать так и не удалось. В середине лета, вооруженные новенькой видеокамерой, мешком ловушек и разрешением на отлов млекопитающих в заповеднике с обязательным последующим выпуском, мы снова направились в Пуэрто-Рико - на сей раз на самолете.
Погода там примерно одинаковая круглый год - зимой чуть прохладнее, в конце лета бывают ураганы, а на северной стороне почти каждый день после обеда дождь. По утрам мы гуляли по лесу, разглядывая местную фауну - певчих лягушек, огромных хищных кукушек, улиток размером с тарелку, расписных удавов, крошечных изумрудных птичек-тоди - а день проводили на пляже. Вечером я оставлял Наташку в отеле и ехал на то место, где зимой видел загадочного грызуна - ставить ловушки с приманкой из яблок, бананов и хлеба с арахисовым маслом. Снимать их приходилось перед рассветом.
Сразу же стало ясно, что затея с ловушками безнадежная. В лесу водились полчища завезенных из Европы черных крыс, которые попадались во все ловушки в течение максимум получаса. Некоторых из них, заметно потолстевших на даровом угощении, я вскоре стал узнавать в лицо. Пришлось мне шататься по зарослям ночи напролет с видеокамерой наготове, вслушиваясь в каждый шорох и вглядываясь в кроны деревьев.
Так прошли две недели. Мы облазили все достопримечательности острова, на которые не хватило времени зимой: Фосфоресцирующий Залив с ярко светящейся водой, соленые лагуны с фламинго, множество пещер - от затерянных в лесу колодцев с летучими мышами до гигантских многоярусных лабиринтов с многочасовой очередью на вход. Только за две ночи до отъезда таинственные грызуны встретились мне снова. На сей раз это была самка с двумя детенышами. Я ухитрился снять их на видео, но что это такое, так и не знаю - то ли считающийся вымершим местный грызун, то ли случайно завезенная древесная крыса из Северной или Южной Америки. Как бы то ни было, теперь о моей находке знают все зоологи, работающие на острове - рано или поздно кому-нибудь из них повезет, и тайна будет разгадана.
А мы с Наташкой вряд ли когда-нибудь вернемся в Пуэрто-Рико. Ведь есть еще три Больших Антильских острова (Эспаньола, Куба и Ямайка) и пара десятков Малых, и каждый интересен по-своему. Надо и до них когда-нибудь добраться.
Где-то в далекой-далекой стране
Вечер спустился на пляжи и горы.
Искорки
светятся в теплой волне,
Блюдце луны умывается в море.
В
кронах деревьев затих ветерок,
Раки-отшельники
по лесу бродят,
И
мой знакомый пушистый зверек,
Воздух
понюхав, из норки выходит.
Ушки
умыв и расправив усы,
Скачет
по веткам, заботы не зная,
Ест
он орехи, пьет капли росы,
И,
может быть, про меня вспоминает.
Пусть
у него нет названья пока,
Не
упомянут он в книгах научных,
И
ни одной серой шкурки зверька
Нету
в музейных коллекциях скучных,
Что
же с того? Неизвестным побыть
Вовсе
не прочь мой приятель хвостатый...
В
гнездышке мягком, набегавшись, спит
Зверь
безымянный с утра до заката.