Калифорния во все времена привлекала людей. Некоторые из найденных здесь стоянок относятся к древнейшим известным поселениям человека в Америке. В результате последовательных волн миграции сюда собралось множество различных племен: к моменту появления испанских миссионеров индейцы Калифорнии говорили на полусотне языков и диалектов. Дольше всех жили здесь народы хокан, в том числе небольшое плямя яхи. Оттесненное из долин более сильными соседями, оно сумело закрепиться на небольшом участке земли в северных предгорьях Сьерра-Невады. Окруженные врагами, яхи стали одним из самых воинственных народов в этой части страны и на протяжении многих столетий успешно защищали свой край густых лесов, глубоких ущелий и вулканических плато.
В те времена Северная Америка была плотно заселена. Хотя многие племена, особенно кочевники Великих Равнин, часто воевали между собой, в основном отношения были мирные. В XVIII веке врач по имени Снимающий Боль из небольшого племени на реке Миссиссипи в центральной части континента прошел до Атлантики, затем на запад до Тихого океана и вернулся домой, везде встречая радушный прием. (Путешествие заняло около шести лет, потому что ему то и дело приходилось останавливаться на месяц-другой для изучения местных языков.)
Северо-восточная Калифорния относительно долго наслаждалась покоем. Хотя со времени путешествий Колумба по всему Новому Свету то и дело прокатывались эпидемии завезенных из Европы болезней, а полчища европейцев медленно двигались вглубь страны с востока, уничтожая все живое на своем пути, индейцев Сьерры никто не беспокоил до середины XIX века. Испанцы селились на побережье и в плодородной Центральной Долине, и даже миссионеры не рисковали забираться далеко от прибрежных миссий. Большинство коренных жителей других штатов были убиты или переселены за сотни миль в созданные на самых бесплодных землях резервации, но жизнь яхи и соседних с ними племен шла своим чередом - охота, рыбалка, сбор сосновых орехов, кочевки выше в горы весной и обратно в долины осенью.
В 1848 году началась золотая лихорадка, и тысячи иммигрантов хлынули в предгорья. Они истребляли дичь, перегораживали плотинами реки, вырубали леса под пастбища и мыли золото на лососевых ручьях. Вся их цивилизация была построена на идее победы над природой и первобытными дикарями. Такого геноцида, какому подверглись индейцы США, не было ни в Канаде, ни даже в Латинской Америке, где конкиста пришлась на времена инквизиции. Некоторые племена сумели приспособиться, вписаться в новый жизненный уклад, и в результате выжили, хотя и ценой огромных потерь.
Но воинственные яхи упорно пытались защитить свою землю. В течение сорока лет их численность упала с нескольких тысяч до полусотни. Те, кто сумел избежать пуль профессиональных "охотников на индейцев", погибли от голода. Налеты на индейские деревни были популярным спортом среди владельцев ранчо и приисков. Скотоводческие союзы платили премии за добытые скальпы яхи наравне с волчьими и медвежьими шкурами. К 1907 году все эти "вредители сельского хозяйства" были успешно истреблены. Год спустя изыскательская партия наткнулась на маленькое поселение индейцев в самом сердце территории, некогда принадлежавшей яхи. Там они обнаружили двух исхудавших стариков и женщину. Изыскатели разрушили ветхие постройки и унесли с собой все, что могли унести - орудия, оленьи шкуры, запасы пищи. Дело было поздней осенью, так что жителей деревни сознательно обрекли на смерть.
Всего за шестьдесят лет Калифорния изменилась до неузнаваемости. Некогда дикий край превратился в цивилизованную страну: бесчисленные поселки, поля до горизонта, густая сеть дорог. Уцелевшие индейские племена были загнаны в несколько крошечные резерваций, где они быстро перемешались между собой и утратили всякое подобие собственной культуры. Сейчас индейские поселки почти везде в Штатах ничем не отличаются от европейских, кроме сувенирных ларьков и, за редким исключением, бедности обитателей.
В августе 1911 года владельцы бойни в городе Оровилль обнаружили во дворе полуголого, совершенно изможденного человека, не говорившего ни по-английски, ни по-испански. Вызванный по телефону шериф отвез его в городскую тюрьму, где спустя пару часов собралась огромная толпа. Большинство горожан никогда в жизни не видели индейца, тем более "дикого". Спустя пару дней новость попала в газеты, и из университета приехали два профессора, специалисты по исчезнувшим племенам. Они быстро поняли, что перед ними последний представитель яхи - вымершего народа, давно забытого всеми, кроме нескольких лингвистов и антропологов. Ученые забрали "дикаря" с собой и поместили в университетский музей в Сан-Франциско. Они нарекли его Иши ("человек" на языках хокан), и под этим именем он вошел в историю. Как его звали на самом деле, неизвестно - у яхи не принято было произносить свое настоящее имя.
Иши так и остался жить в музее в качестве живого экспоната. Он обучал профессоров своему языку и понемногу осваивал английский. Практически все, что известно антропологам об истории и культуре яхи, подчерпнуто из его рассказов. Тысячи людей приходили в музей посмотреть, как Иши изготавливает наконечники для стрел или добывает огонь трением. Свободное время он проводил в городском парке, играя с детьми. Дети обожали Иши. Увы, эта идиллия продолжалась недолго. Спустя пять лет он заболел туберкулезом и вскоре умер.
Но приключения последнего из яхи на этом не кончились. Его мозг был заспиртован и отправлен для исследований в Смитсоновский Институт в Вашингтоне, а тело кремировано. В 1991 году был принят новый закон, по которому научные учреждения должны возвращать останки коренных жителей Америки соответствующим племенам для захоронения. Несколько индейцев из близкого яхи племени майду создали комитет по возвращению праха Иши на родину. После нескольких месяцев упорных поисков мозг был найден в глубинах институтского хранилища, а урна с пеплом - на складе крематория близ Сан-Франциско. Спустя 84 года после смерти Иши был похоронен в соответствии с традициями племени на земле яхи, в маленьком лесном заповеднике, носящем его имя - Ishi Wilderness.
Тем временем в судьбе индейцев Калифорнии произошел новый поворот. С 1988 года индейские племена имеют преимущественное право открывать казино. Несколько крошечных племен, резервации которых находились поблизости от Лос-Анжелеса и других крупных городов, мгновенно разбогатели. Гигантские казино Лас-Вегаса в Неваде, где заниматься игорным бизнесом разрешено всем, и где жители Калифорнии оставляют значительную часть своих доходов, потратили огромные суммы на попытки ограничить или запретить игорный бизнес в резервациях. Однако после нескольких референдумов закон 1988 года продолжает действовать, причем теперь богатые племена обязаны делиться с теми, которые живут в глубинке.
Для большинства калифорнийских индейцев традиционная культура - нечто вроде музейного экспоната. Практически никто из них не говорит на родном языке, а театрализованные представления с песнями и танцами, столь популярные у туристов, чем-то напоминают спектакли "возрожденного казачества" в России. Представления же белых американцев об исконных хозяевах этой земли и вовсе убогие. Индеец - популярная фигура в кинофильмах и книгах, но скучная и стереотипная. Как только на экране появляется "коренной американец" (так они именуются на официальном бюрократическом жаргоне), можно с уверенностью сказать, что в трудную минуту ему явятся призраки предков и с подвыванием сообщат какую-нибудь мудрую мысль про силу духа и единение с окружающей средой. В основном индейскую историю представляют себе по мифам, созданным писателями, журналистами и Голливудом: очаровательная девушка Покахонтас, спасающая первых белых поселенцев, речь вождя Сиэтла об охране природы, Чингачкук - последний из могикан (на самом деле до сих пор проживающих на Великих Озерах). Обелиски на местах массового истребления того или иного племени - не более чем очередные остановки туристского автобуса, где можно съесть сандвич и сфотографироваться, а сувенирные лавки привлекают преимущественно европейских и японских туристов, которые с индейской историей зачастую знакомы гораздо лучше американцев.
Трагическая фигура Иши была пережевана и усвоена массовой культурой столь же успешно, как образы Сидящего Быка или Джеронимо. Каждый третий пивбар или мотель в окрестностях Оровилля носит его имя. Годовщины его прихода к белым и смерти отмечаются газетами. По местам, где отчаянно боролись за жизнь последние из его соплеменников, проходит популярный туристский маршрут.
Мало кто понимает, что история Иши - не причудливый поворот судьбы, позволяющий включить увлекательный эпизод в скучный учебник. Иши - это символ происходящего с окружающим нас миром. Оригинальные культуры, дикая природа - все лучшее, что есть на нашей планете - безжалостно искореняются, загоняются в самые труднодоступные уголки, а затем превращаются в музейные экспонаты, которые какое-то время привлекают туристов, но неизбежно оканчивают свое существование в виде жалких заспиртованных останков на запыленных музейных полках.
Какая там к черту охрана природы -
Все
съедено будет, и выхода нету.
Наш
мир на заклание нами же продан,
Ведь
мы - это рак, лейкемия планеты.
Как
дрожжи в пробирке со сладким раствором,
Мы,
яд выделяя, бездумно плодимся,
И
ждем: то ли ядом себя мы уморим,
То
ль, сахар прикончив, в ничто обратимся.
А
время очистит протухшие воды,
Вновь
вырастут рифы, леса и пампасы,
И
кто-то найдет в толще горной породы
Разбитые
кости исчезнувшей расы.