Европейский привет!
Поскольку мне приходится подолгу сидеть на вокзалах в ожидании поездов, я решил, чтобы не скучать, писать вам письмо по мере поступления событий. Итак:
Львов встретил меня холодом и снежными зарядами. Поезд до соседнего Пшемысля в Польше забит "челноками", которые квасят для храбрости до полного одурения. У каждого по пять-шесть огромных сумок на тележках. Малоприятная публика со своим жаргоном. Пластиковая виза ФРГ с блестящей голографической картинкой у них называется "Большой Бундес" и служит объектом преклонения, как своего рода божество. Народ на редкость суеверный: разбрасывают по вагону листья "святой травы" (барвинок малый) и выкладывают на полу крест из "священного мака", чтобы таможенники не заглянули в купе.
Таможенники берут по 10$ взятки с тех, у кого сумки больше владельцев, и уходят. За тридцать баксов можно было бы провезти танк Т-72, привязав его позади поезда. Досматривать багаж в такой давке все равно нереально. Польские пограничники берут по бутылке с руководителей "туристических групп" и исчезают с радостным смехом.
Ура! Заграница! Городок Пшемысль располагает костелом, средневековым замком, роскошным парком и гигантской барахолкой. В целом похоже на Прибалтику застойных лет, но магазины только коммерческие. В парке до полуночи гуляют парочки и детишки. У нас зимней ночью в такой лес без пулемета не зайдешь.
Билет до Кракова удалось купить за рубли. Вообще Польша - скорее вариация на тему СНГ, чем европейская страна. Пьяных больше, чем в Тамбове; по залу ожидания ходит мент и штрафует бомжей за сон в неположенном месте. Приходится идти гулять по городу в пять утра.
Город очень красивый - почти как Львов. Народ довольно приветливый, если, конечно, обращаться к нему по-английски, а не по-русски. Дальше все равно приходится переходить на русский, потому что английского никто не знает, но за совка тебя уже не держат. Еще нерушимей крепнет дружба, если в кошельке есть хотя бы один доллар. Как гласил плакат в одном подмосковном лесничестве:
В археологическом музее стоит знаменитый Збручский идол - одна из главных языческих святынь Киевской Руси. Он представляет собой трехметровую статую бога Рода в виде фаллоса с изображениями прочих богов по четырем сторонам.Научи и сына и внука
Любить зеленого друга!
Скорый поезд называется pospesny, а пассажирский - osobovy. Переделать на билете обозначение "os" в "pos" догадается даже первоклассник. Так добираюсь в Катовице, а оттуда через Судеты и Моравию в Прагу.
Чехия - уже совсем "зарубеж". Вокзал можно сравнить разве что с Шереметьево-2. Автомат в зависимости от нажатой кнопки нальет вам за полдоллара чай, кофе, грог, сок, какао или еще что-нибудь - всего 28 вариантов! Вообще встреча с Центральной Европой была для меня большой неожиданностью. Я, конечно, слышал о потеплении климата, но не думал, что дело зашло так далеко: три банана дешевле, чем одно яблоко!
В рассветных сумерках выхожу в засыпанную тающим снегом Прагу. Если есть в мире место, к которому подходит затасканный штамп "сказочный город", так это здесь. Каждый перекресток - как иллюстрация к братьям Гримм. В Праге надо работать либо сказочником, либо волшебником. Днем смотрится уже не так здорово, но все равно чудо. Над городом стоит собор св. Вита - один из десяти красивейших готических соборов на свете. Витражи по полсотни метров высотой сложены (каждый - в своей цветовой гамме) из кусочков стекла размером с ноготок.
Прозрачно-пластиковый поезд везет меня из Чехии в Рудные горы. Крепостные башенки на отрогах, церквушки в ущельях, заснеженные леса. А вот и Железный Занавес. Вид у меня настолько типично туристский, что никто не проверил документы - я-то думал, что как раз на этой границе шмонают всех. Очень удачно, ведь виза у меня только с послезавтра.
Начался "Бундес" - заграница I степени. Горные деревни состоят из домиков, которые все время хочется надкусить. Проводник просит шесть марок чаевых, но от долларов благородно отказывается: с них нельзя уплатить положенный налог. На этой стороне гор, в Саксонии, снега совсем нет, яркое солнце и десять градусов тепла. Игрушечные замки аккуратно расставлены на причудливых скалах из черного гранита. От окна не оторвешься. Дрезден все еще не полностью восстановлен после ковровой бомбардировки 1944 г, но уже сейчас это очень красивый город. Он построен из того же черного камня, что и соседние горы, но мрачным не выглядит, по крайней мере при солнце. Знаменитая галерея мне очень понравилась - экспозиция хорошо подобрана, и можно бродить по ней весь вечер, не уставая от обилия картин; а посмотреть тут стоит не только Сикстинскую Мадонну.
В городе у меня есть один знакомый зоолог, специалист по бабочкам семейства хохлаток. Правда, я его никогда раньше не видел, но у меня был его телефон. Разобраться в устройстве таксофона мне удалось с некоторым трудом, но все же удалось, и друг за мной приехал.
Он бедный музейный работник, после объединения Германии столкнувшийся лицом к лицу с капитализмом. Его бабочки не имеют никакого практического значения и вообще никому не нужны, кроме него самого. Поэтому бедняга живет в трехэтажной халупе, которая и на дом-то не похожа, скорее на правительственную дачку или санаторий ЦК. Конечно, не в центре, а на отшибе - на вершине поросшего сосновым лесом холма с видом на Эльбу и город. Старенький BMW тащится сюда от вокзала целых десять минут. Дом настолько бедный, что даже не запирается. Единственная радость, которую ученый может себе позволить - поездка зимой на Суматру или Борнео, но не больше, чем на полгода. И ему приходится, как каторжному, ловить там бабочек на продажу, чтобы окупить прокат гидросамолета и наем носильщиков. Ведь у него жена и дети.
Утро выдалось солнечное. с морозцем. Деревья в саду покрыл иней - совсем как у нас в России. Здесь, на чужбине, как-то сразу многое понимаешь о Родине...
По дороге на вокзал мы зашли в супермакет. Там и вправду кой-чем торгуют, но, вопреки нашим легендам о Западных Магазинах, колбасы там нет. Колбасу продают в специальном супермаркете. Поезда тут ходят довольно редко, но все почему-то пустые. Во многих городах самые заметные здания - мечети (в Дрездене, например, 25% жителей - турки).
Приехав в Берлин, позвонил знакомым. Они до вечера на работе. Пошел гулять по городу и попал на демонстрацию против нацистов. Там бесплатно кормили - съел пять погонных метров сосисок и выпил бадью глинтвейна. Знакомые, собственно, не мои, а брата Миши. ("Брата" - это для краткости, на самом деле он сын от первого брака мужа сестры моей бабушки - прим. авт.) Оказывается, Миша позвонил им неделю назад и предупредил, что приедет в гости его любимый братишка. На вопрос, как зовут братишку, он замялся и сказал, что ответит завтра - склероз. Назавтра знакомые позвонили в Москву сами и попали на Сашу (Мишиного маленького сына - прим. авт.) Саша объяснил, что приедет его брат и лучший друг Вовка, отличный парень. В общем, они сгорали от любопытства до моего приезда.
Мише ничего не говорите.
В конце концов мы вполне нашли общий язык. Они мне рассказывали про тяготы и лишения, вызванные объединением Германии, а я им - про ужасы разгула демократии при перестройке. Особое впечатление на них произвело то, по какой книге я готовился к путешествию. В Берлине я прожил несколько дней. Чтобы не стеснять гостеприимных хозяев, с утра до вечера слонялся по городу. Зима никак не начиналась, хотя был уже февраль: тепло, сыро и пасмурно, в парках даже подснежники зацвели. Архитектура довольно мрачная. Самое жизнерадостное здание - огромная синагога, гибрид Христа Спасителя с индийскими храмами.
Продал одному датчанину за сто марок железный штырь в качестве фрагмента баррикад у "Белого дома" - чем они хуже Берлинской стены? Договориться об оптовых поставках, к сожалению, не удалось.
Образ грабителя - колонизатора у нас ассоциируется с Англией. На самом деле немцы позволяли себе гораздо больше. В Пергамском музее собраны несметные сокровища, вывезенные ими из разных стран в конце прошлого и начале нынешнего века. Некоторые древние города - Пергам, Ашшур, Вавилон - сюда доставили почти целиком: стены, башни, мозаичные полы, великолепные изразцовые Ворота Иштар и так далее.
В Музее Природы (том самом, где Штирлиц встречался с агентами) есть сердоликовые аммониты размером с тарелку "Кросны" и скелеты ихтиозавров с детенышами внутри.
Но самое большое впечатление на меня произвели зоопарки. Их два: один в Восточном Берлине, другой в Западном. В последние годы между ними шло нечто вроде соцсоревнования, которое явно пошло на пользу обоим: трудно даже сказать, какой лучше. В аквариумах там целые коралловые рифы: тридакны, медузы, скаты, светящиеся рыбки, наутилусы. Рыбы-бабочки и ангелы выстроились в очередь к губанам-чистильщикам. В инсектарии можно увидеть термитник изнутри, в террариуме - трехметровых варанов, в инкубаторе - акулят, выбирающихся из яйцевых капсул. Есть еще павильон ночной фауны, где в почти полной темноте живут летучие мыши, лемуры, тушканчики, летяги и совы; кусок "морского берега" с прибоем и птичьим базаром; оранжерея с тропическими птицами (утром там совсем нет народу, и если посидеть минут двадцать неподвижно, райские птицы начинают токовать в шаге от твоей скамейки). Ну, и всякие "мелочи": панды, золотые кошки, голубые бараны, красные волки, окапи, носороги всяческие, леопарды нескольких подвидов... в общем, уйти оттуда трудно, особенно биологу.
Из пригородов Берлина мне больше всего понравился Потсдам. Архитектура там такая же мрачно-казенная, как в самом городе, зато есть большой и очень красивый парк - там даже утки-мандаринки гнездятся в дуплистых ивах, нависающих над прудами.
Это письмо я передам вам с одним знакомым, который завтра едет в Москву. Когда вы его прочтете, я, наверное, буду уже на острове Рюген, на Балтике. Не волнуйтесь. Всем привет. До свидания.